Три случая, события, произошли в разное время и зацепили нашу память. Но они очень созвучны по своей главной идее, и мы решили в нашем повествовании их соединить, а выводы пусть делают сами читатели. 

«Мы»

Оказывается – и это поразительный факт! – в языковом формате индейцев майя нет понятия и слова «я». Есть только – мы! То есть у майя нет осознания обособленного, личного эго – индейские сообщества мыслят коллективным сознанием и воспринимают мир через содружество, сотрудничество и сотворчество.

Об этом рассказал хормейстер камерного хора «musicAeterna» Виталий Полонский в телепередаче «Энигма» на канале «Культура». Его хор очень известен на Западе и у нас в России и отличается от остальных творческих коллективов тем, что постигает музыку, помимо прочего, на уровне тончайших интуиций. Сам Виталий Полонский поясняет:

«Прежде чем начинать любую репетицию, мы проводим тренинг. Хористы разуваются, становятся в круг и проходят практики, которые позволяют дышать единым дыханием. Тогда ребята внутренним чутьём определяют, когда что надо делать, когда какое действо наступит – без дирижёра!»

То есть тут не нужен лидер на сцене, ведь хор становится единым существом, а его участники как бы слитыми воедино клеточками живого цельного организма.

В. Полонский с большим уважением коснулся творческой особенности Питера Селларса, который «любит всё человечество и всех, кто попадает в его поле обаяния, заражает этой любовью». П. Селларс создал музыкальную постановку «Королева индейцев», которую и осуществил хор под руководством В. Полонского. Здесь, уже в сценическом варианте, главенствовало индейское понятие «мы». В финале хористы лежат на полу, кто с закрытыми глазами, кто-то устремив взор ввысь, и исполняют очень сложную полифоническую музыку, достигая чарующего слаженного звучания без дирижёра. Критики потом спрашивали: «Как такое возможно?!» Возможно! Мало того, участники хора и вне сцены стараются жить по индейской духовной традиции – при встречах все искренне радуются друг другу и обнимаются – от сердца к сердцу зажигается искра дружеской притягательности.

«я»

А это интересное открытие мы встретили в книге Мариэтты Шагинян «Четыре урока у Ленина». Известная советская писательница документально рассказывает о своих личных исследованиях тех мест и событий, которые были дотоле не известны, из жизни Ленина. И Владимир Ильич, этот «буревестник революции», предстаёт перед нами чутким, очень деликатным человеком. Так в 1902 году он находился в Лондоне, чтобы изучать в Библиотеке Британского музея книги по философии; и жил в столице Англии под фамилией Рихтера.

М. Шагинян в своё время поехала туда и подняла все документы, касающиеся пребывания и работы В.И. Ленина в центральной библиотеке Лондона. И вот одно из её открытий:

«…тут, может быть, я слегка фантазирую, объясняя не совсем обычную манеру Владимира Ильича в английском написании буквы “и”. Дело в том, что столбик английской буквы “и” (J) равносилен у нас прежнему русскому написанию так называемой “и с точкой”, а в своём гордом прямолинейном одиночестве означает у англичан местоимение личное – “я”. И пишется это “я” (ай) англичанами всегда с большой буквы, в то время как “вы” — второе лицо, вежливо проставляемое у нас c большой буквы (Вы), у англичан пишется с маленькой. Но навязчивый столбик “ай” не только пишется заглавною буквой, а и не может быть заменён в английской речи одним глаголом без «я», как у нас: “прошу”, “говорю”, “хочу”. По-английски надо обязательно сказать: “Я прошу”, “Я говорю”, “Я хочу”; и в рассказе от первого лица это “Я” перед многочисленными обозначениями действия всегда торчит, как частокол, предваряя глаголы и надоедая своим повторением. Но пропускать и не писать его было бы в английском языке простой неграмотностью, и Ленин не мог убрать или уменьшить число своих “я” из коротенького письма. В первом же заявлении, состоящем из семи строк, ему пришлось употребить его три раза и притом не в середине (как бы мимоходом), а в самом начале речи: “Я прошу”, “Я приехал”, “Я включаю”.

И вот теперь я подхожу к той маленькой странности Ильича, о которой упомянула выше. Дело в том, что «и с точкой» пишется с точкой лишь в маленькой букве, а когда она большая, то есть заглавная, ставить над ней точку не принято. Я не видела нигде и никогда, ни в одном европейском факсимиле (автографе), чтобы кто-либо ставил над заглавной латинской буквой “и” (столбиком, похожим на единицу) неожиданно крепкую и явственную точку. Англичане пишут своё “Ай” — “Я” — всячески: большим рогом, хлыстом, полукружием, даже всякими закорюками и завихрениями, — но никто, нигде и ни разу, судя по личному моему опыту, не поставил над своим большим заглавным “и” точку. А вот Ильич в своих заявлениях директору Британского музея, красиво опуская заглавное “ай” под строку, всюду возносил над его головой отчётливую, крепкую, маленькую чёрную точку – j. Это удивительно, потому что до Ленина этого никто не делал. Каюсь, для меня, когда думаю и пишу о Ленине, или когда его читаю, нет мелочи даже в самомалейшей мелочи. Всё хотелось бы объяснить, понять, свести к целому. И тут мне начинает казаться: может быть выросшее английское “Я” смущало Ленина, доставляя ему чувство неловкости, тем более, когда приходилось “вы” писать с маленькой буквы? Может быть, твёрдо, с нажимом ставя свою точку над этой вознесённой головой “Я”, Ильич хотел поставить его в строй остальных слов фразы, как бы несколько приравнять его к остальному алфавиту маленьких букв?

Когда я поделилась моей догадкой с одним знакомым товарищем в Лондоне, он ответил: “Ну уж это вы принялись фантазировать”. Хорошо. Если это совершеннейший плод фантазии, то почему же, почему во втором своём заявлении (от 24 апреля) Ильич, отлично знавший правила английской орфографии, взял да и написал (посмотрите сами!) слово “вашему”, никогда не пишущееся англичанами с большой буквы, именно с заглавной, соблюдая русскую манеру: “…to Your information” — “к Вашему сведению” —?!!

Заявление В.И. Ленина директору Британского музея

Можно тут увлечься и написать с три короба о механизме привычек в момент писания, хотя Ильич всегда отлично сознавал, что делает, но это ведь не объяснит явно не случайной, постоянно повторяющейся, отнюдь не общепринятой, а, наоборот, присущей только ему одному манеры ставить с нажимом чёрную точку везде над заглавной буквой “И”, умаляя личное “Я” и вежливо относясь к “Вы”».

Если бы вы были бозонами?..

В замечательной лекции гениального популяризатора современных научных открытий доктора физ.-мат. наук Алексея Семихатова «Жизнь после Хиггса» лектор постарался объяснить математическое понятие «суперпространство», в котором действует «суперсимметрия». Её можно приблизительно охарактеризовать, чтобы было понятнее, о чём идёт речь, словом «гармония». Всё, о чём говорил учёный в своей лекции, строго опирается на точно выверенные доказательства и выводы.

Суперсимметрия – это когда, образно говоря, мир форм, мир физический «отражается по ту сторону зеркала» и трансформируется «в некий иной мир». Подробности вы можете найти в интернете и с удовольствием прослушать выступление Алексея Семихатова на фестивале популярной науки «Научный музей в XXI веке», он состоялся несколько лет назад в Нижнем Новгороде.

Учёному докладчику дано о сложнейших вещах говорить простым доступным для понимания даже таких профанов в науке, как мы, языком.

И тут мы подходим к моменту, который особо отражает главную идею нашего повествования.

А. Семихатов объясняет: «Фермионы и бозоны – микрочастицы, из них сформированы и мир, и человек.

Фермионы составляют материю, вещество. Они, как люди, — “кусочки материи” и довольно неприятны друг другу; они стоят в очереди на некотором расстоянии друг от друга и никогда не собираются в слишком густую толпу. Благодаря этому их свойству и существуют разнородные химические элементы.

Совсем по-другому устроены бозоны. Они – переносчики взаимодействия. Взаимо-действия! – потому в луч лазера можно накачать сколько угодно бозонов, и им там не тесно. Если бы вы были бозонами, — обратился докладчик к сидящим в зале, — вы все без исключения сидели бы на одном кресле и очень комфортно себя чувствовали. Бозоны обожают это делать и только этим и занимаются».

Эти свойства, если очень коротко, — «собираться в единую кучу» или «расходиться на некоторое расстояние» — имеют строгое математическое описание. И если рассматривать поведение фермионов и бозонов через существование «суперпространства», то каждому бозону физического мира соответствует фермион в ином, «зазеркальном мире», благодаря этому обстоятельству фермионы очень даже дружелюбно сосуществуют, что учёные и назвали «суперсимметрией». Здесь есть над чем поразмыслить, пофилософствовать, но…

Конечно, математик А. Семихатов построил свою лекцию, опираясь на точный математический аппарат, а там и речи нет о каких-то философских отступлениях и догадках. Но так хочется продолжить мысль и облечь научно вычисленные факты в «одежды» иных миров метафизики, тонкоматериальных, параллельных нашему…

Мы этого делать пока не будем. Однако позволим себе немного «похулиганить», задавая читателю коварный, как говорят студенты, вопрос «на засыпку»:

«К какому лагерю вы хотели бы себя отнести, с учётом всего выше сказанного, — к Лагерю Фермионов (английское I) или к Лагерю Бозонов (индейское Мы)?..